Жизнь в цветах Kenzoki

Жизнь в цветах Kenzoki. Четыре чувства и одна мечта Ксении Алферовой

Ксения Алферова по всем признакам - золотая девочка. Прекрасно образованна и воспитанна, очень обаятельна, хороша собой, выросла в семье знаменитых, красивых и очень талантливых актеров Ирины Алферовой и Александра Абдулова. Казалось бы, жизнь ее предопределена была с самого начала - сцена, продолжение актерской династии. Так, в конце концов, и получилось, но путь к любимой профессии для Ксении оказался не таким уж и простым, как непроста жизнь с ее нюансами, оттенками, полутонами, и чем интереснее человек, чем эмоциональнее его восприятие жизни, тем больше этих оттенков, тем больше красок в его жизни. О некоторых из них, вдохновленных упоительными ароматами, цветами и текстурами новой косметической линии Kenzoki от Kenzo, передающих состояние души и оттенки испытываемых нами эмоций, мы и решили поговорить с молодой актрисой. Итак, жизнь Ксении Алферовой - не в розовом свете, но в цветах Kenzo. Мы начали разговор с цвета, главного для ее характера и самоощущения - зеленого. Цвета молодого растущего бамбука, символизирующего состояние энергии. Энергии работы, созидания, строительства собственной жизни.

NRG: Наверное, выбор профессии для Вас не был легким, ведь обычно в театральных семьях родители против того, чтобы дети становились актерами?

Ксения Алферова: На самом деле, да. С другой стороны в детстве я много кем хотела быть: и врачом, и археологом и кем только не мечтала себя видеть. Где-то ближе к десятому классу мама, которая в хорошем смысле всегда имела на меня большое влияние, и мы с ней всегда общались как близкие подруги, стала так аккуратно подводить меня к мысли, что сейчас время тяжелое и надо выбирать такую профессию, чтобы можно было использовать свои интеллектуальные ресурсы, работать мозгами и, главное, ни от кого не зависеть. И хотя я тогда уже собиралась быть актрисой и даже готовила программу для поступления в театральный институт, все же пошла в юридический, где и проучилась пять лет. Правда параллельно, учась на первом курсе, я играла в очень хорошем детском спектакле театра "Современник" "Кентервильское привидение" вместе с Маратом Башаровым, который тогда не поступил в юридический, зато на следующий год успешно прошел по конкурсу в театральный. Я же стала юристом и даже работала в одной английской фирме. Но поняла, что не могу и не хочу этим заниматься, поскольку работа никакой радости мне не приносила и никакого удовольствия, кроме денег, дать не могла.

Учась в юридическом, я работала на ТВ в программе "Взгляд", когда там еще был Сережа Бодров, снималась в кино - все время находилась в состоянии какой-то раздвоенности и, в конце концов, пришла к выводу, что нельзя на себя наступать, нельзя изменять себе. Никакие деньги того не стоят, а жизни не будет. Я поняла, что все надо начинать сначала. В результате всех метаний и поисков я пришла в Школу-студию МХАТ. Сейчас успешно сдала сессию, надеюсь, буду студенткой третьего курса. До этого я училась как вольнослушательница. Конечно, поначалу я очень переживала, что сразу не стала поступать в театральный, но сейчас я понимаю, что все правильно. Мне надо было пройти весь этот путь и прийти к актерской профессии не потому, что я из театральной семьи, а потому что мне это действительно необходимо, потому что я без этого не могу жить, потому что только эта профессия является для меня главным энергетическим источником и возможностью самореализации.

NRG: Судя по всему энергетический источник очень мощный, ведь параллельно со сдачей сессии Вы снимались в кино и, наверное, снимаетесь сейчас?

К. А.: Да, буквально на днях закончилась работа над картиной "Санкт-Петербург - Канн экспресс", которую снимал американский режиссер Джон Дейли. Этот фильм сделан для западного кинорынка. Премьера и прокат - все там, но будем надеяться, что картину увидит и наш зритель. Я играю главную роль. Работа была сложная. Два месяца напряженных съемок из кадра в кадр, и все на английском языке. Здесь мне очень пригодился опыт моей работы в крупной английской фирме. Правда, я не подозревала, что играть на английском языке так сложно. Говорю я свободно, но здесь, надо было постоянно думать помимо роли о том, чтобы все красиво звучало по английски. Сейчас у меня небольшой перерыв, но в самое ближайшее время начнутся съемки продолжения сериала "Московские окна". Те же герои, но время действия перейдет из 60-х в 70-е годы. Есть и другие планы, но о них боюсь говорить из суеверия.

NRG: Вы активно востребованы в кино и, наверное, получаете приглашения в антрепризные спектакли, при этом все же пошли учиться. Сейчас ведь это как бы и не обязательно?

К. А.: Я считаю, что это очень неправильно, когда кино снимают все, кто хотят, и на сцену выходят подчас люди, не владеющие азами профессии, говорящие плоским невыразительным голосом, с плохой дикцией. Дилетантизм вообще не лучший знак нашего времени, а я воспитана в семье профессионалов. И мама и папа у меня не просто хорошие актеры, но люди очень серьезно относящиеся к сцене. Видимо, сработала генетическая программа, и я поняла, что можно сколько угодно сниматься в кино, но выход на театральные подмостки надо заслужить. Надо иметь на это право, овладеть ремеслом, учиться у мастеров. Я не могу себе позволить быть дилетанткой. Наверное это можно считать семейной традицией, потому что и мой муж, Егор, руководствуется такими же принципами.

NRG: Ваш супруг, Егор Бероев, тоже представитель известной актерской династии - внук Вадима Бероева, сыгравшего легендарного майора Вихря, - один из ведущих молодых актеров МХАТ им. Чехова и уже признанный покоритель женских сердец, завоевавший популярность очень выразительными работами в сериалах "Семейные тайны", "Гражданин начальник" и других. И здесь мы переходим в иное состояние души - чувственность - окрашенное, точнее высвеченное, если так можно сказать, белым светом цветущего риса . Это повод поговорить о личной жизни и человеческих взаимоотношениях.

К. А.: У нас с Егором есть незыблемое правило: о своей личной жизни не рассказываем, совместных интервью на своей кухне не даем и вместе нигде не фотографируемся. Мы не хотим пускать в свой, существующий только для нас, мир посторонних людей. Журналисты часто говорят, что раз уж мы выбрали публичную профессию, то обязаны появляться везде вместе, держать в курсе событий своей семейной жизни весь белый свет. Кто-то, наверное, плюсует свою популярность, играя на том, что они вместе, но мы с Егором не считаем, что это правильно. Личная жизнь очень личное и закрытое дело при любой профессии, поэтому пускать в нее я никого не собираюсь.

NRG: А как Вы себе представляете идеальную модель семьи?

К. А.: Моделей никаких нет, семья - это мы вдвоем. Везде: в каком-нибудь захолустье на съемках, не пойми где. Вот мы вместе, и это наш дом.

NRG: А вы часто снимаетесь вместе?

К. А.: Пока ни разу. Но всегда, если у нас есть свободное время, приезжаем друг к другу на съемки. Хотелось бы сняться вместе, но это должен быть очень хороший материал. Пока то, что нам довольно часто предлагают, нас не устраивает. Мы ждем, а когда чего-то очень хочешь и ждешь и работаешь над этим, то это всегда получается. Так во всем в жизни: и с мужчиной, и с работой, и со всеми вещами. Надо уметь ждать. Настойчивость - это терпение. Последнее дело п тратить себя по мелочам. Разменявшись по пустякам, добравшись до настоящего, может оказаться, что душа пуста, как барабан. Настоящее чувство и чувственность тоже неразменны.

NRG: Актерская профессия прекрасна тем, что Вы за одну свою жизнь проживаете десятки других жизней. Помогает ли эмоциональный опыт Ваших героинь в реальной жизни?

К. А.: Скорее помогает лучше понять себя. Когда я работала над ролью в американском фильме, со мной произошло именно это. Обычно, чтобы лучше понять создаваемый образ, ищешь какие-то созвучные черты в себе, используешь собственные ресурсы. Вот я копалась, разбиралась в себе все глубже и глубже и обнаружила такие черты характера, о которых раньше даже не подозревала - какие-то чисто женские качества, предположим - ту же чувственность. Мне эти качества понравились, и я оставила их себе. Конечно, я заимствовала новые для себя черты у своей героини, но вытащила это из себя и даже немного повзрослела вместе с ней.

NRG: А что может привести Вас в состояние эйфории, ассоциирующееся у Кензо с желтым цветом и запахом имбиря? Слава, успех?

К. А.: Я, наверное, слукавлю, если будучи актрисой скажу, что слава меня не интересует. Другой вопрос, что слава бывает очень разная, и можно прославиться из-за каких-то очень глупых вещей. Такой вариант меня не прельщает, и никакой эйфории испытывать в таком случае невозможно. Чувство эйфории, экстаза испытываешь в минуты, когда стоишь на сцене и улавливаешь удивительный момент того, что владеешь залом, и зрители абсолютно поглощены тем, что ты сейчас делаешь, а потом звучат аплодисменты, подходят люди и благодарят. Это непередаваемое ощущение. Я обожаю атмосферу премьер. В эти минуты мир кажется абсолютно прекрасным. А вообще состояние радостного подъема, хорошее настроение, конечно, дарят близкие люди: друзья, муж, бабушка, мама и брат. Мне очень важно слышать слова о том, какая я замечательная, как меня любят, и сразу все становится хорошо и все великолепно, даже если устала до слез.

NRG: От усталости может спасти и расслабление - состояние, зашифрованное Кензо в бело-голубом цвете и запахе лотоса. Как Вы отдыхаете, каковы Ваши увлечения, что позволяет по-настоящему расслабиться?

К. А.: Я не умею расслабляться и увлечений или, как иногда говорят, хобби у меня никакого нет. Наверное, на этот вопрос я смогла бы ответить в свою бытность юристом. Работая в фирме, я имела четкую рабочую неделю и два выходных дня дома, когда можешь делать все, что захочешь. Правда желаний никаких тогда не было. Не хотелось ни читать, ни делать чего бы то ни было: только одно стремление п выспаться. А потом опять понедельник, и так из недели в неделю. Думаю, в результате у меня появилось бы в конце концов хобби. А вот моя новая профессия - это все: и увлечение, и эйфория, и счастье, и образ жизни. Выходных дней у нас нет, дней недели я тоже не знаю, график жизни строится по числам. К тому же я еще не актриса, а студентка, и это совершенно другое состояние восторга от постоянно поступающей новой информации, от того, что я нахожусь в своей среде, в своей стихии. И для учебы и для работы мне необходимо много читать, а читать я обожаю. Мои обязанности стали приятными. Когда делаешь то, что тебе нравится, это тоже своего рода расслабление. Если говорить о расслаблении как таковом, то, когда есть время, добираюсь до своего спортивного клуба, чтобы поплавать в бассейне. Это действительно потрясающее расслабление, причем если плаваешь по-настоящему, с полной нагрузкой. Вообще я очень люблю воду. В море или реке часами могу купаться. А еще у нас есть домик в деревне, очень далеко п 500 километров от Москвы. Очень любим бывать там. Мы даже на один день можем поехать туда. На самом деле это не деревня, а хутор - несколько домов, расположенных глубоко-глубоко в чаще леса. Вокруг никакой цивилизации. Вот это настоящее расслабление. Только выходишь из машины - такое ощущение, что вся усталость стекает в землю и ты уже отдыхаешь. Москвичам такие встречи с природой необходимы. Боже, какая там красота вокруг: и природа, и река, и птицы поют. Это идеальный вариант.

NRG: Наверное, там хорошо мечтается или у Вас все мечты уже сбылись?

К. А.: Многое уже случилось, но без мечты жить невозможно и, конечно, у меня она есть, только я не скажу, какая. Я знаю точно, что она сбудется, потому что я этого очень хочу, а правильный настрой помогает воплотить в жизнь любую мечту.